Неповторимой своей синевой
ты мне все время становишься ближе,
небо Парижа, ты всюду со мной,
небо Парижа.

Ты мне душой не даешь умереть.
Знаю я: если беда приключится –
в небо Парижа могу я взлететь
вольною птицей.

С нежной любовью взглядом обняв
синим туманом одетые крыши,
как же я счастлив – есть у меня
небо Парижа.

День горит, как адово пламя,
но когда наступает ночь,
я под чьими то сплю крылами –
и тревоги уходят прочь.

Кто то смотрит ласково строго,
кто то светит звездой в окне,
и забытое имя Бога
вспоминается мне во сне.

Всех листьев кленовых с земли не собрать.
Листву ворошу, своей жизни страницы листаю …
Душа – перелетная птица,
в грядущее ты устремилась опять.

Всю ночь напролет и всю жизнь напролет,
какой непонятной тоской изнывая,
как листьев осенних крылатая стая,
стремишься в неясный для нас перелет.

Душа моя – слабое пламя свечи,
погасит тебя непогода любая –
ведь ты не паломница и не святая:
Ты – странница только в осенней ночи.